9.3. Основные тенденции развития мировой экономики в 50-70-е гг В экономической литературе 50-е гг. обычно называют «серебряными», а 60-е – «золотыми», что связано с необычайно высокими темпами экономического роста. Об этом наглядно свидетельствуют следующие

Мир-системная парадигма И. Валлерстайна.

Рассматривает возникновение и эволюцию глобальной социальной организации как целостной, относительно замкнутой международной системы обществ, основанной на разделении труда между обществами-компонентами, которые, в свою очередь, характеризуются разнообразием исторически изменчивых культур и политических структур доминирования.

Исходной единицей для анализа процессов дифференциации, интеграции и социальной эволюции является не отдельное общество, а мировая (глобальная) социальная система.

Выделяет три основных типах мировых систем, или мир-систем, которые в целом соответствуют основным стадиям социальной эволюции:

Самый ранний тип мир-системы – это мир-империя, которая политически интегрирует многообразие локальных культур (Египет, Римская империя, Россия эпохи крепостного права).

Второй и господствующий в Новое время тип мир-системы – это мир-экономика (или мир-хозяйство) составляют политически независимые государства, каждое из которых обычно формировалось или формируется вокруг единой национальной культуры.

Третий из типов мир-системы – мир-социализм, – является сугубо теоретической конструкцией, до сих пор не нашедшей исторического воплощения. Мир-социализм представляет собой единую политико-экономическую систему («мировое правительство»), в которой культурная дифференциация полностью вытеснит экономическое неравенство и политическое разделение современных национальных государств.

Современная мир-экономика, согласно И. Валлерстайну, состоит из трех типов государств-участников:

«ядерные» высокоразвитые государства , обладающие сильной и эффективной политической организацией, занимающие господствующую позицию в мир-экономике и извлекающие максимальную выгоду из международного разделения труда;

«периферийные» государства , служащие преимущественно сырьевой базой мир-экономики, управляемые слабыми правительствами и экономически зависимые от «ядра» (некоторые страны Азии, большая часть Африки и Латинской Америки);

«полупериферийные» страны , занимающие промежуточное положение по степени политической автономии внутри мир-системы, производящие менее технологичную продукцию и в какой-то степени зависящие от «ядерных» государств экономически (государства Центральной и Восточной Европы, быстро развивающиеся страны Юго-Восточной Азии и др.).

Теория глобальной системы Э. Гидденса и Л. Склэра.

Э. Гидденс рассматривает глобализацию как прямое продолжение модернизации, считая, что глобализация имманентно (внутренне) присуща современности.

Выделяет четыре измерения глобализации:

1. Мировая капиталистическая экономика;

2. Система национальных государств;

3. Мировой военный порядок;

4. Международное разделение труда.

Трансформация мировой системы происходит не только на мировом (глобальном) уровне, но и на местном (локальном).

Л. Склэр – глобализация – серия процессов формирования системы транснационального капитализма, преодолевающего национально-государственные границы.

Транснациональные практики существуют на трех уровнях, образующих базовый институт, стимулирующий глобализацию.:

1. Экономическом (ТНК);

2. Политическом (транснациональный класс капиталистов);

3. Идеолого-культурном (консьюмеризм).

Теория глобальной социальности Р. Робертсона.

· Глобальная взаимозависимость национальных экономик и государств является лишь одним из аспектов глобализации, тогда как второй аспект – глобальное сознание индивидов столь же важен для превращения мира в «единое социокультурное место». Мир «сжимается», становится единым, лишенным барьеров и дробления на специфические зоны социальным пространством.

· Р. Робертсон переосмысливает соотношение глобальности и локальности. В процессе глобализации он выявляет две направленности: 1. глобальную институционализацию жизненного мира; 2. локализацию глобальности, которая отражает тенденцию становления глобального не «сверху», а «снизу».

· Вводит термин «глокализация» - сочетание процессов глобализации и локализации в развитии человечества.

Теория "обществ, основанных на знании" (Н. Стер).

Глобализация – форма расширения или «процесс растягивания», особенно в сферах экономической и политической деятельности.

Процессы глобализации стали возможными в связи с возрастанием роли знания в обществе.

Общества, в особенности на стадии превращения в общества знания, имеют возрастающее количество наличных ресурсов для сопротивления гомогенизации.

Переходный характер глобализации и делает возможным одновременно применить классическую и неклассическую социологические методологии (в последней он выделяет в качестве основных понятий гомогенизацию и фрагментацию).

Концепция «нового мира новых миров» Э. Тирикьяна.

В истории бывают такие времена, когда тип общества с привычным социальным порядком сменяется другим (например, переходные периоды были порождены Французской и Октябрьской революциями).

С 1490 по 1520 гг. на общественной сцене появились главные черты современности, такие как государство, капитализм и протестантизм, а также возникла современная наука. Их взаимодействие породило революцию не только в социальных, но и в когнитивных структурах.

Данный период характеризуют три черты:

1) установление связей с разными народами - между Европой и Америкой, Европой и Азией и т.д., то есть наступление эры географических открытий;

2) перемещение центра современности с юга Европы на ее север;

3) изменение менталитета.

Сегодняшнее состояние Запада начало складываться в 1968 г. (после массовых выступлений молодежи). Культурный разрыв внутри западных обществ позволил говорить о новой парадигме - о парадигме постиндустриального общества. 1992 г. примечателен как конец того, что называли «старой Европой». Образовалась «новая Европа» - Европейское сообщество. Складывается «новый мир возникающих новых миров», отличающийся неопределенностью ситуаций.

Словосочетание «новые миры» может быть истолковано:

«в феноменологическом смысле как новые структуры сознания,

в пространственном смысле как новые территории или новые пространства, где располагаются действующие лица,

в межличностном смысле как новые социальные связи, объединяющие народы, ранее отрезанные друг от друга или невидимые друг другу.

Идея «глобальных ландшафтов» А. Аппадураи.

Рассматривает глобализацию как детерриториализацию – утрату привязки социальных процессов к физическому пространству.

В ходе глобализации формируется «глобальный культурный поток», который распадается на пять культурно-символических пространств-потоков:

1. Этнопространство, которое образуется потоком туристов, иммигрантов, беженцев, гастарбайтеров;

2. Технопространство (образуется потоком технологий);

3. Финанспространство (образуется потоком капиталов);

4. Медиапространство (образуется потоком образов);

5. Идеопространство (образуется потоком идеологем).

Эти текучие, нестабильные пространства являются «строительными блоками» «воображаемых миров», в которых люди взаимодействуют, и взаимодействие это носит характер символических обменов.

Таким образом, в теоретической модели А. Аппадураи первоначальное противопоставление «локальное – глобальное» замещается противостоянием «территориальное – детерриториализованное», а глобальность и локальность выступают как две составляющие глобализации.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

240 руб. | 75 грн. | 3,75 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья

Яхно Алексей Александрович. Современные концепции глобализации: Опыт политологического анализа: диссертация... кандидата политических наук: 23.00.01. - Санкт-Петербург, 2000. - 158 с. РГБ ОД, 61:00-23/101-1

Введение

Глава I. Тенденции глобализации в развитии современного мира как объект научного анализа .

1. Глобализация: история и исследование понятия 10

2. Политико-экономические реалии современного мира 49

Глава II. Теория международных отношений об основных направлениях глобализации

1. Характеристики экономической глобализации 87

2. Глобализация средств массовой коммуникации 111

3. Глобальные проблемы экологии 124

Заключение 146

Литература 149

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования . В сегодняшнем быстро меняющемся мире широкомасштабные исторические изменения радикальным образом трансформировали систему международных отношений. Традиционные подходы к изучению международной политики уже не дают целостной картины происходящих событий. Отсюда возникает необходимость пересмотра и анализа основных критериев разделения вігутреішей и внешней политики, а также рассмотрения вызовов глобального характера, с которыми столкнулись субъекты мировой политики. Вполне обоснованно также поставить под сомнение основные положения государственно-центристской модели, рассматривающей государства как единообразную и единственную форму политической организации и как наивысшую степень гражданской лояльности и идентичности.

Процессы глобализации ослабляют традиционное понимание системы государств, существовавших со времен Вестфальского мира. Возрастание роли целого ряда надгосударственных и негосударственных акторов в глобальной политике помимо уже существующих государств в пості"егемоническую эру послужило толчком к формированию альтернативного инструментария, с помощью которого могут рассматриваться произошедшие в практике международных отношений изменения.

Период, начинающийся с шестидесятых годов характеризуется развитием понятия глобального правительства или глобального управления в мировой политике, предполагающего вовлечение вопросов, рассмотрение и разрешение которых касается всех или почти всех частей земного шара. Вторая мировая война совершенно справедливо была оценена как мировая, но она не была глобальной войной (к счастью, разумеется). Рост числа вопросов, касающихся полномочий глобального управления, является характеристикой нашего времени, но идея создания глобального правительства еще довольно аморфна. В виду отсутствия целостной концепции, теме глобального управления должно быть уделено значительно большее внимание в современной теории международных отношений.

Данная работа не претендует на роль детальнейшего исследования, но скорее представляет собой попытку более адекватного описания причин и следствий глобальных перемен, их влияния на мировую политику в целом.

Важные исторические и структурные изменения затронули и эволюцию мировой экономики. Ее расширению был дан большой толчок во время долгого бума после второй мировой войны и, особенно, вследствие усилившейся международной торговой активности, облегченной ростом мультинациональных предприятий и растущей экономической мощью Японии и Европейского сообщества. Этот рост и конец системы Бреттон Вудс привели к окончанию "золотых дней" кейнсианского международного либерального экономического порядка, поддерживаемого установленной после второй мировой войны гегемонии США. В эпоху глобализации наряду с торговыми вопросами в мировой экономике все более значимое положение приобретает сфера международных финансов. Действительно, старые представления о финансах, как о служащем мировой экономики, нуждаются в пересмотре с тех пор как динамика н влияние внешних прямых инвестиций в глобальной экономике становится главньш пунктом исследований в мировой политической экономики. Круг вопросов мировой политики расширился, вобрав в себя проблемы безопасности, взаимозависимости, мировой экономики и окружающей среды, что делает все более распространенными, а зачастую необходимыми, междисциплинарные исследования. Поэтому, представителями отечественной глобалистики признается комплексный характер планетарных проблем, что подразумевает рассмотрение последних в качестве "совокупности проблем нового типа, представляющих собой сложную систему, в основе которой лежат, важнейшие социально-политические, экономические, научно-технические, экологические процессы современности" (41, 43). Ю.В.Косов в этой связи отмечает, что избежать абсолютизации глобальных проблем в качестве объекта исследования можно в том случае, если "оценивать влияние важнейших проблем на перспективы нашей цивилизации в тесной взаимосвязи между собой, когда фронт проблем охватывал бы планету целиком и уже не остается никаких "резервных зон""" (41, 30). Подобный подход взят на вооружение и зарубежными исследователями. У Дж.Трент и П.Лейми "если социальные науки должны иметь дело с глобальными проблемами, совершенно необходимы исследования в более широких масштабах. Это естественно требует междисциплинарных, межпредметных и международных связей, основанных на признании растущей глобальной взаимозависимости" (41,46).

Одним из центральных мест поля исследования политико-экономических реалий становится выдвигающееся на первый план и вряд ли полностью преодолимое напряжение между глобальным характером мировой экономики и продолжающимся

акцентированием на значимости государства как важного субъекта политической организации.

Существующая взаимозависимость не предполагает с необходимостью отношений симметрии между государствами, что приводит к появлению экономического неравенства и структурированию мира по линии Север^Юг, развитость - слаборазвитость, центр -периферия.

Эти изменения привели к появлению в 1964 году конференции под эгидой ЮНКТАД, где было заявлено о необходимости установления нового международного экономического порядка. На этой конференции все государства в принципе согласились увеличить помощь странам третьего мира, выровнять растущее неравенство путем торговли, дать развивающимся странам больше рычагов власти в рамках органов глобального управления. В действительности, однако, немногие из этих инициатив были введены в действие и, как мы видим, сегодня международный экономический порядок в общем стал более неупорядоченным и децентрализованным.

Теории глобализации предполагают появление мировой экономической системы, но, как правило, не содержат признания возможности предельной дезинтеграции национальных государств и культур. Глобальная экономика организовывает взаимодействие государств. Зачастую транснациопальные и мультинациональные корпорации оказываются более мощными, чем государства, а степень, с которой культурное взаимопроникновение может преодолеть национальные границы, является наиболее высокой, чем когда бы то ни было.

Сложность и хрупкость мира в сфере экономики экологии будет, по мнению Фалька, подталкивать к последовательному созданию механизмов, которые идентифицируются им как "геоуправленис" (152, П). При этом предполагается, что некоторые формы геоуправления могут быть достигнуты только после создания коалиций между ведущими государствами с привлечением ряда стран развивающегося мира.

Степень разработанности темы . Исследуемую проблему нельзя отнести к неразработанным. Напротив, существует большое количество работ и исследований, посвященных проблемам глобализации. Ряд работ анализу глобальных проблем посвятили такие представители отечественной глобалистики, как К.С.Гаджиев, Ю.В.Косов, Н.Н.Косолапов, К.Э.Сорокин, ПА.Цыганков и другие. Перспективы и проблематика глобального миропорядка рассматривались в работах Е.А.Брагиной, А.Д.Еогатурова, Ю.А.Гладкого, В.И.Иноземцева, А.И.Уткина, М.А.Чешкова, Г.Х.Шахназарова, а также ряда

зарубежных исследователей: С.Брауна, В.3артмана, Дж.Розенау.

Детальные разработки и исследования феномена глобализации представлены в работах Э.Гидденса, Р.Робертсона, М.Уотерса. Нельзя не упомявугь также о вкладе сторонников миросистемного подхода: А.Берджесена, И.Валлерстайна, А.Г.Франка, К.Чейз-Данна.

Проблемы глобализации экономики и ее взаимосвязанности с мировой политикой затрагиваются в трудах В-Клинова, Д.Смыслова, А.Солоницкого, В.Студенцова, Ю.Шишкова, А.Эльянова, а также А.Амина, К.Бергстена, Дж.Даннинга, Ч.Кайнддбергера, Р.Купера, Дж.Рагги, Дж.Э.Сдеро, М-Тейлора, Н.Трифта.

Весомый вклад в концептуализацию планетарных проблем внесли авторы докладов Римского клуба: А.Кинг, Э.Ласло, Д.Медоуз, Э.Месарович, Э.Пестель, Я.Тинберген, Д.Форрестер, Б.Шнайдер.

В зарубежной научной литературе концептуальные разработки велись представителями целого ряда направлений: сторонниками неореализма К.Уолтцем, Р.Гилпином, - неолиберализма Л.ДаЙмондом, М.Дойлом, М.Доланом, институционалистами Р.Кохейном, Дж. Наем, С.Хоффманом.

Существуют различные интерпретации в теории международных отнршений феномена глобализации и его влияния на мировую политику. С точки зрения реалистов, главным следствием усиления взаимозависимости является формирование глобальной международной системы. Реалисты сосредоточивают внимание на структуре международной системы и факторах, способствующих развертыванию конфликта. Реалисты утверждают, что в "анархической" системе государств - анархической не потому, что она с необходимостью была хаотичной, а потому, что она нуждается в общем управлення - в такой системе государства будут использовать силу для сохранения своей независимости, обеспечить безопасность своих граждан и, если возможно, получить дополнительную власть. По словам реалистов, международные организации и нормы, которые государства принимают на себя, играют незначительную роль и могут быть отброшены в сторону, когда того требуют национальные интересы.

Либеральная теория международных отношений критически оценивает акцент реалистов

на анархический характер отношений между государствами. Интересы для либералов

являются конструируемыми, а не данными и выводятся не только из рассмотрений

геополитического положения и материальных интересов, но и из понимания различных

внутренних политических структур. Так, либер"альиые демократии в отношениях друг с

другом ведут себя совсем не так, как в отношениях с автократиями, их взаимодействия друг с другом включают сложные модели транснациональных отношений, которые создают модели социальной н экономической взаимозависимости.

Сравнивая эти подходы, нельзя не сказать и об институционалистском подходе. Основное внимание институционалисты Р.Кохейн, Дж. Най, С.Хоффман уделяют большое внимание международным политическим процессам и отмечают многовариантность во времени и пространстве способности государств вступать в отношения друг с другом, а увеличение этой способности может увеличить возможность для переопределения интересов.

Мировую политику институционалисты определяют как политические взаимодействия, проходящие сквозь границы государств, между всяким значимым актором, характеристики которого включают автономию, контроль за важными ресурсами, необходимыми в данной сфере, а также использование материальных и символических ресурсов, включая угрозу или использование принуждения, с тем, чтобы побудить других акторов действовать таким образом, который радикально отличается от способа, которым они действовали бы в ином случае.

К.Ойе подчеркивает возможность тесной кооперации при условии существования взаимного интереса и практики взаимодействия в соответствии с согласованными стандартами поведения. Такая кооперация представляет собой не антитезис конфликта, а конституированне процесса урегулирования конфликтов, Международные институты могут способствовать процессу кооперации, обеспечивая возможности для ведения переговоров, снижая неопределенность и таким образом могут воздействовать на стратегию государств и процесс принятия решений. Но международные институты не имеют принудительной силы для навязывания правил сильным государствам. Но они могут обеспечить информацией и координировать ожидания акторов. Институционалисты разделяют позиции либералов о том, что международные институты зависят от успешного развития модели комплементарных интересов, вследствие чего часто группируют единый либерально-институционалистский подход. Но институционалисты не разделяют излишне оптимистичного взгляда на кооперацию, на проблемы мировой политики, где часто отсуствуют или не признаются комплементарные интересы.

Таким образом, одинаково неприемлемо характеризовать мировую политику и как отражение моделей комплексной взаимозависимости и институализированной кооперации и как джунгли, наполненные жестокими и неослабевающими конфликтами.

Цели и задачи исследования . Целью настоящей работы является достижение адекватного понимания того, чем обусловлены особенности развития нынешних процессов глобализации.

Цель предполагает решение следующих задач: выявление тенденций глобализации в развитии современного мира в качестве объекта научного анализа, вьывление роли и места этих тенденций в современном мире, описание основных направлений развертывания глобализации в теории международных отношений: глобальный характер экономики и финансов, распространение институтов глобального управления, появления и обострения проблем сохранения среды обитания, планетарного распространения средств массовой коммуникации.

Метод диссертационного исследования. В данном исследовании использована совокупность методов современной политической пауки, применяемых для изучения международных отношений и проблем глобального развития, „

Научная новизна диссертации. В качестве основных пунктов научной новизны могуг быть названы следующие:

Предпринят комплексный анализ современных концепций глобализации, в том числе и ряда
работ, не охваченных ранее исследованиями.

на базе основных методологических подходов современной политической науки обоснована необходимость междисциплинарного рассмотрения процессов глобального развития.

дан сравнительный анализ эволюции концептуальных подходов к исследованию глобальных проблем.

Показано значение анализа процессов глобальных трансформаций и глобального развития
для изучения мировой политики в целом.

Теоретическая и практическая значимость исследования . Практическая значимость работы вытекает непосредственно из интереса, проявляемого к глобальной проблематике. Использование концептуальных подходов, освещенных в работе может способствовать решению конкретных политических проблем.

Анализ определенных концепций может послужить выявлению реальных потребностей системы международных отношений. На основании данных результатов возможно использование моделей анализа при дальнейшей разработке теории, когда уровень и единицы анализа, а также главные акторы определялись бы вопросом или проблемой, формирующим

основу дискуссии.

На основе данной работы возможна разработка учебного курса или программы спецкурса, посвященных исследуемой теме.

Апробация результатов работы . Отдельные положения диссертации обсуждались на первой студенческой политологической конференции "Социально-политические реформы и молодежь" (СПб., 1997) и Первом Российском философском конгрессе (Спб.,1997).

_ Глава 1. Тенденции глобализации в развитии современного мира как объект

научного анализа

1. Глобализация: история и исследование понятия

0 абстрактной, выражающей терпимость к различию и индивидуальному выбору. Важная привязка к определенной территории исчезнет как организующий принцип социальной и культурной жизни. Это будет общество без границ и пределов. В глобализированном мире мы окажемся неспособными предсказывать социальную практику и предпочтение на основе географического положения. В равной мере можно ожидать, что отношения между людьми из разных точек мира будут формироваться также легко, как отношения между людьми одного региона. Следовательно, можно определить глобализацию как социальный процесс, в котором географические препятствия и социокультурные факторы ослабляют свое воздействие и при котором человек все больше осознает об нх ослаблении (207,3).

Поскольку процесс глобализации соотносится с модернизацией, в литературе имеет

Ф место точка зрения, согласно которой глобализация пытается оправдать распространение

западной культуры и капиталистического общества, и предполагается, что существуют силы, действующие вне человеческого контроля, трансформирующие мир. Во многом правы специалисты, считающие, что глобализация является прямым следствием экспансии европейской культуры. Она также тесно связана с моделью капиталистического развития, разветвляющегося на политическую и культурную сферу (18, 103-122; 193, 20). Однако это не означает, что каждый уголок планеты должен становиться вестернизированным и капиталистическим. Это скорее означает, что каждая совокупность социальных установлений должна выработать свою позицию в отношении к капиталистическому Западу. Глобализация является моделью, имеющей европейские "корни" в другом смысле. Ослабление зависимости социальных и особенно политических институтов от территории наиболее быстро происходит в западной части европейского континента. Границы становятся не такими важными и появляются разные вариации супранационализма.

Процесс глобализации имеет место с начала истории. Этот процесс нарастал в своем действии, но с недавнего времени имеет место его внезапное ускорение.

Глобализация - процесс современной модернизации и развития капитализма, но с недавнего времени опять- таки имеет место его ускорение.

Глобализация - недавно возникший феномен, связанный с такими социальными процессами как постиндустриализация, постмодернизация, дезорганизация капитализма.

В определенной степени, по мысли ряда ученых, глобализация всегда имела место, но вплоть до середины этого тысячелетия была нелинейной в своем развитии(194,21; 207,4). Она развивалась на протяжении падений и взлетов древних имперских экспансий, грабежей, торгов, распространения религиозных идей. Однако средние века в Европе были периодом фокусирования на определенную локальную территорию и резкого падения интереса к процессам глобализации. Линейное распространение глобализации началось примерно в XV-XVI веках. Именно коперниковская революция была тем событием, благодаря которому человечество пришло к осознанию того, что оно обитает на земном шаре. Важно и то, что вплоть до того времени жители Евразии, Африки, Америки и Австралии жили фактически в совершенном неведении о существовании друг друга. Поэтому, современность зачастую понимается как период, когда Европа постепенно превращается в центр мировой истории,

вбирая в себя культуры других народов и, с момента завоевания Мексики, выходит за свои пределы (27,53).

традиций. Следующие четыре универсалии связаны с появлением современных обществ: бюрократическая организация, деньги и рынки, универсальная правовая система и демократические ассоциации. Решающим прорывом от промежуточного общества к современному является система индустриального производства, основанная на контрактах с индивидуализированной занятостью и профессиональной специализацией.

Применительно к теории глобализации, важным в теории Парсонса является то, что если общества продвигаются по общему пути развития, то они будут становиться все более похожими и все более интегрированными по пути механической солидарности. Так, империализм у Парсонса предстает как переходная фаза отношений западного сообщества с остальным миром, при которой тенденции в направлении модернизации, приобрели всемирный характер. Одним из проявлений этих тенденций стал процесс принятия основных ценностей модерннти: экономического роста и развития, политической независимости, образования и некоторых форм демократии (135,138).

В качестве предшественников теории глобализации можно назвать ученых, занимавшихся теорией рынка труда. Керр, Данлоп, Харбисон и Майерс предложили тезис о конвергенции обществ. Во-первых, как полагали они, индустриальные общества имеют больше сходств друг с другом, чем с каким бы то ни было неиндустриальным обществом. Во-вторых, хотя процесс индустриализации может быть осуществлен в разных обществах по-разному, с течением времени индустриальные общества будут становиться все более схожими друг с другом. Движущей силой этой конвергенции является логика индустриализма. Так как общества находятся в постоянно прогрессирующем поиске наиболее эффективной технологии производства, то их социальные системы также будут прогрессировать в ходе адаптации к этой технологии. Технологическое развитие будет все больше детерминировать какие-то определенные социальные отношения и в особенности сферу занятости и потребления^ 73,48). Однако с необходимостью технология будет распространяться и на другие сферы социальной жизни.

Керр и соавторы в общих чертах намечают контуры главных характеристик этой конвергенции. Общественное разделение труда развивается постольку, поскольку индивидуальные навыки становятся настолько узкоспециализированными, что труд становится высокодифферекцированным по профессиональному признаку. Вследствие того, что развиваются наука и технология, будет изменяться профессиональная система, вызывая высокую степень профессиональной мобильности. Этот процесс будет поддерживаться

высоким уровнем получения образования. В равной мере промышленная технология требует крупномасштабной социальной организации в поддержку массового производства и массового рынка. Следовательно, индустриальные общества будут организовываться в города. Правительства будут расширять свои функции для обеспечения социализированной промышленной инфраструктуры. Организации главным образом будут крупными по размерам, иерархическими и бюрократическими по характеру. Индустриальные общества будут развивать консенсус ценностей, фокусирующийся на трудовых обязательствах, плюрализме, индивидуальных достижениях, прогрессе во имя этого индустриального общества. В заключении указывается, что " индустриальное общество будет общемировым, распространяющимся по всему миру, поскольку наука и техника, на которых оно базируется, говорят универсальным языком" (173,54) . Керр и соавторы утверждают, что технологии по производству товаров создают схожие черты между обществами.

Д.Белл в работе "Приход постиндустриального общества" ^ считает, что появляющиеся интеллектуальные технологии по производству услуг создают эту конвергенцию. У Белла появляется общество, управляемое единым осевым принципом, заключающимся в использовании теоретического знания для производства услуг. Этот принцип выделяется как единственно возможный для социальной организации в будущем. Следовательно, все общества идут в направлении единого постиндустриального будущего.

Позиция Белла относительно этой проблемы содержится в статье "Мир и США в 2013 году". В ней он прогнозирует значительно более далеко идущие перемены, которые несет с собой третья техническая революция, соединяющая компьютеризацию и средства связи в

единое мировое сообщество. Данные перемены несопоставимы с теми, которые происходили во времена паровой и электрической революций. В качестве одной из важнейших перемен Белл называет элиминирование географии, которая перестала быть контрольной переменной в смысле привязки экономического рынка к определенному месту. Сейчас экономический рынок перемещается от понятия "места" к понятию "коммуникационной сети"(90,12). Рынки все больше будут состоять из электронно-интегрированных сетей, а служащие и работающие по найму не будут иметь необходимости находиться на каком-то одном месте работы. Международная экономика будет связана воедино скорее не в пространстве, а во времени.

Еще одна стратегическая перемена - это интернационализация капитала, при которой банки и корпорации имеют возможность направлять капиталы в поисках более высокой прибыли, даже если это противоречит внутренним интересам отдельной страны. А, значит,

государства тсряюг очень важный экономический рычаг - контроль над своей валютой, что наглядно проявилось в ходе кризиса Бреттон-Вудской системы международных валютных стандартов (90,9).

На фоне растущей интернационализации капитала имеет место растущая фрагментарность политики государств. Она, в свою очередь, может, по мнению Белла, осложнить развертывание прогресса." Государство стало слишком мало для больших жизненных проблем, и слишком велико для маленьких проблем" (90,13-14). Государство оказывается не в состоянии справиться с проблемами движения капитала, флюктуации рабочей силы, сырьевыми дисбалансами, не могут адекватно отреагировать на проблемы глобального экономического роста, модернизации стран третьего мира, деградацию окружающей среды. С другой стороны, государство во все большей степени оказывается неспособным реагировать на разнообразие местных нужд, а местные органы власти, которые лучше знают эти нужды, оказываются лишенными способности контролировать местные ресурсы и принимать собственные решения (90,14).

Однако следует заметить, что у Белла не в полной мере проработан тезис о глобализации, поскольку им не выдвигается положение ни о появлении глобализации, ни о системном характере глобальной социальной структуры. Вместо этого имеет место пессимистичный прогноз о фрагментации межгосударственной политики и разрушительной угрозе роста населения.

Точка зрения о том, что глобализация движется в континууме модернизации, доминировала в общественной научной мысли примерно в течении тридцати лет после окончания второй мировой войны. Наиболее весомые аргументы, позволяющие рассматривать мир как единую экономическую систему, представлены И.Валлерстайном. Его первичной единицей анализа является мировая система, которая имеет способность развиваться независимо от социальных процессов и отношений, которые являются внутренними для составляющих ее обществ или государств. Мировая система имеет следующие характеристики: 1) динамика ее развития главным образом обладает внутренним характером, и, тем самым, не детерминирована событиями, происходящими вовне; 2) самосдерживание и самодостаточность, поскольку она имеет экстенсивное разделение труда между своими компонентами; 3) содержит в себе множество культур, которые взятые вместе могут быть рассмотрены как конституирующие мир. (205, 347-348). Существуют три возможных типа мировой системы.

Мировая империя, в которой множество культур объединены под властью одного правительства. Имеется множество примеров подобных империй: Древний Египет, Древний Рим, Древний Китай, феодальная Россия, Оттоманская Турция.

Мировая экономика, в которой множество государств, каждое из которых зиждется на определенной культуре, интегрированы в общую экономическую систему. Имеется только один пример - современная мировая система, интегрированная единой капиталистической экономикой.

3. Мировой социализм, в котором и национальное государство, и капитализм
поглощаются единой политико-экономической системой, интегрирующей множество
культур. Примеров этого типа нет, и он остается утопическим конструктом. Кроме того, для
Чейз-Данна и других сторонников миросистемного подхода сами по себе социалистические
государства не представляли радикальной альтернативы существующей миросистеме и
оставались частью капиталистической мировой экономики, если принимать во внимание тот
факт, что использование государственного аппарата власти для защиты внутренних рынков и
мобилизация накопления - это вовсе не исключение, а, скорее, наиболее распространенная
форма развития в капиталистической мировой экономике (136,278). Мировой социализм
остался утопическим конструктом, поскольку, как подчеркивал А.Г.Франк, "ни одно
социалистическое государство не оказалось способным пустить в ход "социалистическую"
теорию или практику международной торговли, отличную от капиталистической" (136,279).

Валлерстайн сосредоточивается на возникновении и развитии современной мировой системы, истоки которой он отслеживает от эпохи позднего средневековья и до настоящего времени. В конце XV - начале XVI столетий появляется то, что он называет европейской мировой экономикой. Для Валлерстайна она является мировой системой не потому, что охватывает весь мир, а потому, что является юридически оформленной политической единицей. Она является мировой также и потому, что основные связи между частями этой системы - экономические, хотя и усиленные в определенной мере культурными связями, а в конечном итоге и политическими институтами и конфедеративными структурами. (204,15). В целом, Валлерстайном выделяются четыре эпохи с момента зарождения системы; 1) СІ450 по 1640 годы имеет место период ее появления из недр европейского феодализма; 2) с І640 по 1815 годы - консолидация; 3) с 1815 по 1917 годы весь земной шар становится интегрированным в систему международного разделения труда; 4) с 1917 года и до настоящего времени происходит дальнейшая консолидация мировой системы. Одной из

решающих характеристик аргументации Валлерстайна в анализе мировой экономики является акцентирование внимания на структуре государства. Государство позволяет стабилизировать развитие капитализма, абсорбируя издержки и урегулируй социальные проблемы, создаваемые капитализмом, В современной мировой системе выделяются три типа государств.

Центр. В центре находятся относительно сильные государства, имеющие прочную структуру управления, интегрированную с национальной культурой, в случае необходимости имеющие возможности мобилизовать значительные массивы внутренних ресурсов. Экономика этих стран движется в направлении большей диверсификации и интегрированности относительно периферийных зон (136,277-278). Это высокоразвитые, богатые государства, доминирующие в системе. В конце двадцатого века примерами таких государств являются страны Европейского Союза, США и Япония.

Периферия. Государства, имеющие слабую структуру управления, экономически зависимые от стран центра. В периферийных зонах мировой системы экономическая структура сочетает современные сектора промышленности с традиционными, которые служат в качестве резерва для обоих секторов (136,278). Сюда входят страны Азии, Африки и Латинской Америки.

3. Полупериферия. Сфера, включающая страны с умеренно сильной структурой
управления, низкотехнологичной экономикой. Эти государства зависимы от стран центра.
Примерами этого типа являются страны-экспортеры нефти, бывшие социалистические
страны Восточной Европы, а также "драконы" Юго-Восточной Азии.

Таким образом, институциональные константы мировой системы следующие: капиталистический способ производства как производства ради получения прибыли, центро-периферийное разделение труда и система государств, в которой ни одно государство не в состоянии осуществлять контроль на уровне мировой системы (136,278).

Валлерстайну мир видится в виде зон развитых и слаборазвитых государств, взаимодействие между которыми происходит посредством процессов неравных обменов, ЧТО создает глобальное центро-периферяйное разделение труда. Здесь торговля и обмен конституируют основные механизмы для интегрирования этой глобальной системы.

Мировою экономику Валлерстайи рассматривает как цепь связаннных по всему миру производственных единиц. Товарно-производственные цепочки движутся в направлении от периферии к центру и формируют мировое разделение труда. Для Валлерстайна это

^ глобальное разделение труда в различных производственных процессах со временем развивается и становится более иерархически сложным, что приводит к поляризации между центром и периферией.

Здесь, на наш взгляд, стоит обратить внимание на критику миросистемного подхода со стороны А.Берджесена. Существование различий между странами центра и периферии, отмечает Берджесен, не было стартовой позицией мировой экономики (121,72). Колонизация и экспансия установили глобальную структуру подчинения. Колониальные отношения структурировали периферийное производство как безальтернативное и не обусловленное каким-либо соглашением между покупателем и продавцом, не детерминированное критериями спроса и предложения на мировом рынке.

Валлерстайн полагал, что тшарно-проивадственные цепочки имеют место и для

капитализма шестнадцатого века, и для капитализма двадцатого века. Однако колониальная
периферия не состояла из суверенных государств. Колонии не являются государствами и
поэтому ошибочно описывать, к примеру, трансферт излишков из колоний как
транснациональную торговлю.

"Если рассматривать мир как целое, то государства и колонии будут иметь при этом общие политические отношения господства и подчинения, которые установят совокупность глобальных отношений собственности"- считает Берджесен.(121,73). Если и согласиться с Валлерстайном в том, что товарно-производственные цепочки могут быть транснациональными, то все же они не могут быть трансколониальными. У Валлерстайна торгово-производственные цепочки являются внешними по отношению к отдельным ф государственным структурам, но внутренними по отношению к глобальным центро-периферийным структурам. Берджесен приходит к вывод;", что в этом случае не торговля и неравный обмен, и не торгово-производственные цепочки конституируют центро-периферийную структуру власти, а, наоборот, отношения центра и периферии делают возможным неравный обмен.

Для Валлерстайна неравный обмен имеет результатом перевод части совокупной прибыли или излишков, произведенный из одной зоны в другую таккм образом, что сторону, теряющую при этом обмене можно выделить как периферийную зону, а приобретающую -как центр (204,32). То есть центр и периферия являются следствиями, а не причиной перевода излишков. Но колонии потому и являются колониями, что, находясь в рамках

глобальных отношений собственности, они не имеют никакого выбора. Колонии не являются

суверенными акторами и не могут ни свободно торговать, ни получать выгоду при неравном обмене, как раз потому, что нет никакого обмена(121,75). Схожей позиции придерживаются А.Солоницкий и А.Эльянов: "многие страны были втянуты в международное разделение труда и связанные с ними отношения, образующие каркас мирового рынка, как правило, задолго до становления там национальных, а во многих случаях региональных или даже локальных рынков" (77,51). Иначе говоря, включение этих стран во всемирное хозяйство "фактически произошло не в связи с потребностями их собственного развития, а явилось побочным продуктом экспансии капиталистического способа производства" (77,51).

В мировой экономике, согласно Берджесену, существует только одно отношение собственности и только один производственный процесс - это соответственно собственность центра и контроль над производством в периферии. Из чего следует, что существует только один способ производства - глобальный. Сердцевиной глобалистской критики Берджесена теории международных отношений является точка зрения, согласно которой не национальное государство посредством торговли, дипломатии и в ходе войн конституирует международную систему, а, наоборот, международная система делает возможными государственную торговлю, дипломатию, ведение войн. Берджесен руководствуется тезисом Дюркгейма о том, что индивидуальные действия предполагают наличие некоторого рода социального порядка и тезисом Вебера о наличии культурных предпосылок, накладывающихся своеобразной сеткой на рациональные акты утилитарно мыслящего капиталиста. Поэтому для него с пятнадцатого века не существует государств вне международного порядка (120,76). Подобно тому, как индивиды не могут взаимодействовать вне уже существующей культуры, также и действия государств предполагают существование некой общности, которая предшествует государственному взаимодействию, что является аналогом дюркгеймовского предконтрактного понимания. Подобно тому, как межличностным отношениям необходим язык, государства действуют и поддерживают связи посредством дипломатического языка и дипломатических представителей.

Глобализация: история и исследование понятия

Хотя понятие "глобальный" (global) ссуществует, согласно Оксфордскому английскому словарю, более четырехсот лет, общее использование таких слов, как "глобализация", "глобальный" появляется не ранее шестидесятых годов нынешнего века. При этом выделить можно, по меньшей мере, три значения: 1)сферический, 2)нечто

тотальное, универсальное, 3)распространенный по всему миру, мировой. В данной работе уместным является третье значение. Вероятно, один из наилучших подходов при определении глобализации может заключаться в том, чтобы попытаться точно определить, где возможно, завершение процесса глобализации, как может выглядеть полностью глобализированный мир. Предполагается, что при этом будет существовать единое сообщество и культура, охватывающая всю планету. Общество и культура при этом не должны быть с необходимостью гармонично интегрированы. Скорее всего, будет иметь место тенденция движения к высокому уровню дифференциации и многоцентричности. Не будет никакого центрального правительства и никакого четко установленного набора культурных предпочтений и предписаний. Если и будет единая культура, то она будет крайне

0 абстрактной, выражающей терпимость к различию и индивидуальному выбору. Важная привязка к определенной территории исчезнет как организующий принцип социальной и культурной жизни. Это будет общество без границ и пределов. В глобализированном мире мы окажемся неспособными предсказывать социальную практику и предпочтение на основе географического положения. В равной мере можно ожидать, что отношения между людьми из разных точек мира будут формироваться также легко, как отношения между людьми одного региона. Следовательно, можно определить глобализацию как социальный процесс, в котором географические препятствия и социокультурные факторы ослабляют свое воздействие и при котором человек все больше осознает об нх ослаблении (207,3).

Поскольку процесс глобализации соотносится с модернизацией, в литературе имеет Ф место точка зрения, согласно которой глобализация пытается оправдать распространение западной культуры и капиталистического общества, и предполагается, что существуют силы, действующие вне человеческого контроля, трансформирующие мир. Во многом правы специалисты, считающие, что глобализация является прямым следствием экспансии европейской культуры. Она также тесно связана с моделью капиталистического развития, разветвляющегося на политическую и культурную сферу (18, 103-122; 193, 20). Однако это не означает, что каждый уголок планеты должен становиться вестернизированным и капиталистическим. Это скорее означает, что каждая совокупность социальных установлений должна выработать свою позицию в отношении к капиталистическому Западу. Глобализация является моделью, имеющей европейские "корни" в другом смысле. Ослабление зависимости социальных и особенно политических институтов от территории наиболее быстро происходит в западной части европейского континента. Границы становятся не такими важными и появляются разные вариации супранационализма.

Однако одним из наиболее дебатируемых является вопрос об истоках глобализации. При этом принимаются три возможности.

1. Процесс глобализации имеет место с начала истории. Этот процесс нарастал в своем действии, но с недавнего времени имеет место его внезапное ускорение.

2. Глобализация - процесс современной модернизации и развития капитализма, но с недавнего времени опять- таки имеет место его ускорение.

3. Глобализация - недавно возникший феномен, связанный с такими социальными процессами как постиндустриализация, постмодернизация, дезорганизация капитализма.

В определенной степени, по мысли ряда ученых, глобализация всегда имела место, но вплоть до середины этого тысячелетия была нелинейной в своем развитии(194,21; 207,4). Она развивалась на протяжении падений и взлетов древних имперских экспансий, грабежей, торгов, распространения религиозных идей. Однако средние века в Европе были периодом фокусирования на определенную локальную территорию и резкого падения интереса к процессам глобализации. Линейное распространение глобализации началось примерно в XV-XVI веках. Именно коперниковская революция была тем событием, благодаря которому человечество пришло к осознанию того, что оно обитает на земном шаре. Важно и то, что вплоть до того времени жители Евразии, Африки, Америки и Австралии жили фактически в совершенном неведении о существовании друг друга. Поэтому, современность зачастую понимается как период, когда Европа постепенно превращается в центр мировой истории, вбирая в себя культуры других народов и, с момента завоевания Мексики, выходит за свои пределы (27,53).

Глобализация или понятие близкое по смыслу с ним появляется в ходе развития общественных наук довольно рано. Еще А.Сен-Симон подметил, что индустриализация была тем моментом, который побуждал к деятельности народы с несопоставимыми культурами: "теперь, дабы ускорить прогресс цивилизации, нужно дать понять людям, что успехи промышленности и увеличение политического значения промышленного класса, на каком бы пункте земного шара эти события ни имели место, влекут за собой великое благо для всего человеческого рода"(75,70). Интернационализм, ускоряющий этот процесс, в данном случае предполагал бы установление панъевропейского правительства и новую универсальную гуманистическую философию.

Некоторые идеи, перекликающиеся с Сен-Симоном мы встречаем у К.Маркса в систематизированном анализе современного ему капиталистического общества. Сен-Симон говорит о том, что "промышленники, то есть работающие и руководящие производители, хотят стать первым классом общества"(6,273). У Маркса мы находим, что буржуазия "со времени установления крупной промышленности и всемирного рынка... завоевала себе исключительное политическое господство в современном представительном государстве" (50,144). "Буржуазия - продолжает далее Маркс - путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическим... Исконные национальные отрасли промышленности... вытесняют новые отрасли промышленности, введение которых становится вопросом жизни для всех цивилизованных наций, - отрасли, перерабатывающие уже не местное сырье, а сырье, привозимое из самых отдаленных областей земного шара, и вырабатывающие фабричные продукты, потребляемые не только внутри данной страны, но и во всех частях света"(50,145).

В установлении самой себя как мирового капиталистического класса, буржуазия является также причиной появления мирового пролетариата, объединяющегося в оппозицию по отношению к буржуазии. Рост силы пролетариата разрушит, по мысли Маркса, все буржуазные институты власти, включая национальное государство. "Национальная обособленность и противоположности народов все более и более исчезают уже с развитием буржуазии, со свободой торговли, всемирным рынком, с единообразием промышленного производства и соответствующих ему условий жизни. Господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение"(50,158).

Политико-экономические реалии современного мира

Вторая мировая война изменила фрагментированиую систему международных отношений. Стало ясно, что, во-первых, глобальный конфликт может угрожать каждому государству безотносительно от его участия или неучастия в нем. Во-вторых, только коллективная безопасность стабильных союзов может защитить государства от агрессии. В-третьих, исключение или значительное ослабление ряда национальных государств может привести к дестабилизации системы. Ялтинская и Потсдамская конференции, прошедшие между крупнейшими державами-победительницами, послужили началом построения глобальной системы международных отношений, разделив мир на сферы влияния и передав их победителям: Восточную и Центральную Европу - СССР, Западную Европу - Британии, Франции и США, Ближний Восток, Африку, Южную и Юго-Восточную Азию - Британии и Франции, Азиатско-Тихоокеанский регион и Латинскую Америку - США. В конечном итоге, Британия и Франция оказались в военном и экономическом отношении недостаточно сильными для поддержания глобального влияния и их сферы перешли к США.

Таким образом, мир стал разделенным между двумя супердержавами, доминировавшими по трем направлениям.

1. Сверхдержавы вооружались "до зубов", привлекая в свои арсеналы ядерное оружие, системы доставки большой дальности, силы быстрого развертывания, дававшие возможность получить глобальную досягаемость и поместить каждую из них в ситуацию взаимной угрозы.

2. СССР и США установили систему альянсов в сферах собственных интересов, что привело к созданию буферных зон, которые могли бы поглотить агрессию. Советский Союз доминировал в организации стран Варшавского договора, включавшей в себя восточноевропейские государства-сателлиты, в то время как США доминировали в НАТО, СЕАТО, СЕНТО.

3. Они конкурировали друг с другом, вмешиваясь в те сферы, где их влияние было спорным, то есть в ряде регионов Азии, Африки и Латинской Америки. Иногда это вмешательство приводило к прямой военной агрессии, наподобие американского вторжения в Корею и Вьетнам и советского вторжения в Афганистан, но чаще приобретало форму экономической, военной помощи симпатизируемым режимам.

В результате земной шар был разделен на два мира - Восток и Запад. Система супердержав была по большей части стабильной, в которой они согласились признавать сферы влияния друг друга. К примеру, Запад не предпринял никаких действий, когда советские войска вторгались в Венгрию и Чехословакию. Эти обязательства были подкреплены осознанием того, что любой сокрушительный удар не уничтожит полностью военный потенциал противника до такой степени, чтобы тот оказался неспособным произвести ответный удар. То есть, возможность полного уничтожения противника предполагает не что иное, как уничтожение планеты. Данный императив оказался таким убедительным, что практически на всем протяжении Холодной войны супердержавы практиковали определенную форму дипломатии, известную как политика сдерживания, при которой они пытались установить двусторонние нормы конкуренции. Конкуренция была более интенсивной в тех государствах, которые пытались утвердиться как альтернативный или нейтральный источник глобального влияния.

Для бедных стран едва ли не единственным рычагом воздействия на глобальную политику была способность заявить о своем участии в противостоянии на стороне одной из супердержав. Это означало, что каждое отдельное государство, по меньшей мере, может сделать выпад либо в сторону США, либо - СССР. Явление сверхдержавности, предполагающее появление в одной или нескольких областях, направлениях глобальной деятельности государств, которые по потенциалу и возможностям на порядок опережают остальных конкурентов, Косолапое называет одним из основных проявлений и следствий глобализации в мировой политике (44,103). На оси центрального противостояния большая часть государств вынуждена была "обеспечить либо удовлетворительный для них уровень представительства своих интересов, либо пытаться действовать на свой страх и риск, отстаивая национальные интересы самостоятельно или в союзе с такими же политическими аутсайдерами" (7,31). Тем не менее, целому ряду государств удавалось до определенной степени проводить независимую внешнюю политику. Довольно авторитетным межгосударственным объединением было Движение Неприсоединения, столкнувшееся по окончании холодной войны с необходимостью создания адекватных механизмов сотрудничества по линии Юг-Юг и соединения усилий по укреплению переговорных позиций в диалоге между странами Севера и Юга. Некоторые специалисты даже высказывают мнение о роли Движения в качестве вероятного противовеса однополюсности, возможной в новой системе международных отношений. Так, Э.Агаев и С.Крылов полагают, что Движению необходимо сформировать собственные позиции и скоординированный подход (3,18). Однако, к сожалению, вплоть до настоящего времени "философия солидарности", основанная на признании взаимной заинтересованности и взаимозависимости не стала той важной скрепой, позволяющей выйти Движению Неприсоединения на решение важнейших социально-экономических проблем развивающихся стран и обеспечить баланс интересов Севера и Юга.

В современных условиях система супердержав или трех миров очень резко видоизменилась. Ученые выделяют не три мира или две сверхдержавы, а векую единую систему, в которой решающей основой международных отношений является обладание не военной мощью, а экономическим могуществом (159,219; 4,13; 181,1Д2)- Є-тжсгіадомЦХСР, по мнению Косолапова, правомерно ожидать распространени Ишления сверхдержавное/га за--пределы военной сферы на другие области, прежде всего на экономику, финансы, технологические нововведения. Источники этих изменений следующие.

1. Распад советской системы, оказавшейся неспособной обеспечить для граждан уровень доходов, соответствующий, или, по крайней мере, сопоставимый со стандартами развитого мира, и укрепить контроль в быстро идущих к рынку странах Восточной Европы.

2. Неспособность США поддерживать свое былое влияние в Европе и на Дальнем Востоке, обусловленная ослаблением экономических позиций.

3. Появление новых центров силы в Японии и ЕС. Эти силы, первоначально имевшие экономический характер, сейчас распространяются на дипломатическую и военную сферы.

4. Страны третьего мира проходят этап ускоренной экономической дифференциации, поэтому они больше не представляют собой однородное сообщество слаборазвитых стран. Эта дифференциация началась а также с быстрым подъемом новых индустриальных стран (НИС), появлением стран так называемого "устойчивого неразвития", а также с возникновением ОПЭК, обеспечившей подъем ВВП в странах, экспортирующих нефть. Совсем недавно быстрая индустриализация поместила страны ОПЭК ближе к первому, чем к третьему миру. Вследствие обострения этих различий, усилилась критика всей совокупности течений, занимавшихся изучением стран третьего мира. Но при этом нужно заметить, что "выдвинувшиеся различия не снимают таких общих для этих стран проблем, как бедность, сравнительная отсталость, прогрессирующий рост населения" (106,145).

Характеристики экономической глобализации

В атласе мировой истории Барраклу указывается, что к середине двадцатого века период европейского доминирования закончился и мир вступил в эпоху глобальной цивилизации. Причем развитие этого процесса носит скорее экономический, нежели политический или культурный характер. Глобальная цивилизация проявлялась пе в результате появления американской и советской супердержав; не являлась она миром, цивилизированным пониманием всеобщего характера прав человека или децивилизированным гамбургерами и поп-музыкой. Более важными событиями были формирование Европейского Экономического Сообщества (ныне ЕС), подъем Японии как индустриальной державы, рост конфронтации между богатыми и бедными странами. Важнейшими характеристиками этой мировой экономики считаются следующие. Первой было развитие средств транспорта и коммуникационных сетей, связавших различные части планеты, в частности, развитие железных дорог, кораблестроения, телеграфа. Второй чертой явился быстрый рост торговли, влекущий за собой установление зависимости, в особенности между относительно индустриализированными странами Западной Европы и остальным миром. Третьей характеристикой было появление гигантского потока капиталов, главным образом в форме прямого инвестирования со стороны европейских фирм в неиндустриальные сферы (207,65-66). С.Арцени выделяет три ступени глобализации: 1) интернационализацию, основанную на экспорте; 2) транснационализацию, основанную на внешних прямых инвестициях и установлении местных производственных мощностей за границей; 3) собственно глобализацию, сосредоточивающуюся на учреждении мирового производства и информационной сети (116,175).

Капитализм, пытаясь преодолеть государственные границы, распространяет средства транспортировки и коммуникаций в самые отдаленные уголки планеты, беспрерывно стремясь расширить рынки по всему миру. Капитализм со всей очевидностью является средством экономической глобализации вследствие того, что отдельные его институты -финансовые рынки, товары, контрактная система труда, отчужденная собственность -способствуют осуществлению экономических обменов на большие расстояния. Главным пунктом на этом пути стало зарожение крупной промышленности, которая положила начало интернационализации производства и капитала и вывела их на качественно новый уровень развития, имеющий международное измерение (112,51).

Основой экономической глобализации является торговля. Торговля может связать географически удаленных производителей и потребителей, часто устанавливая отношения взаимозависимости, а иногда и тождественности между ними. К примеру, пристрастие к чаю в Британии не могло бы культивироваться на этом небольшом влажном острове, если бы она не была способна экспортировать текстиль в страны Южной и Юго-Восточной Азии.

Начиная с периода индустриализации, мировая торговля, понимаемая как обмен товарами и услугами между государствами, распространилась очень быстро. В качестве одного из показателей наблюдается позитивное соотношение роста темпов торговли к темпам производства в течение девятнадцатого и второй половины двадцатого веков. Только во время глобального конфликта и связанной с ним экономической депрессии в первой половине двадцатого столетия отмечается негативное соотношение. Можно выделить две главных фазы роста торговли: 1) середина и конец девятнадцатого века, когда военная и экономическая гегемония Британии давала ей возможность обеспечить защиту рынков в колониях и режим свободной торговли промышленными товарами за их пределами; 2) примерно три десятилетия после второй мировой войны, когда США настолько доминировали в военном и экономическом отношении, что можно было также установить режим еще более свободной торговли (207,67).

Маркс писал, что великая экспансия мировой торговли началась в последней четверти девятнадцатого столетия. В период между 1800-м и 1913-м годом международная торговля и ее отношение к мировому продукту выросли с трех до тридцати трех процентов, а в период с 1870 года по 1913 год они выросли втрое.

В период между двумя мировыми войнами наблюдался возврат к протекционизму, когда национальные правительства стремились восстановить разрушенную экономику, сокращая импорт и поощряя экспорт. Однако, появление США как политического, военного и экономического гегемона дало возможность установить торговую систему, позволяющую извлекать преимущества из либерализованного торгового режима (199,11). Главным средством было генеральное соглашение но тарифам и торговле (ГАТТ), организация, учрежденная двадцатью странами в 1947 году. С тех пор ГАТТ (сегодня ВТО) глобализировалась, включив более ста стран. Стратегией ГАТТ было поощрение своих членов к ограничению протекции только на тарифные пошлины, в ходе чего предпринимались попытки найти согласие в вопросах снижения тарифов. Американские тарифы на промышленные товары снизились в среднем с 60% в 1934 г. до 4,9% в 1987 г., в то время как тарифы на японские товары составили в среднем 2,9%, а в ЕС - 4,7% (199,16).

Мировая торговля ежегодно с 1948 года по 1966 год росла на 6,6%, а между 1966 и 1973 годами - на 9,2%. Решающим сдвигом этих периодов было относительное падение доли Великобритании в мировой торговле, растущая торговая эффективность ЕС и появление Японии как крупного торгового субъекта. Доля мировой торговли, приходящаяся на слаборазвитые страны и новые индустриальные страны (НИС), вместе взятые, возросла в пятидесятые годы и стабильно держалась в пределах 25-30 %%, что увеличило на общем фоне уровень глобальной экономической взаимозависимости (207,67).

Согласно большинству расчетных данных, в семидесятые и восьмидесятые годы темны ускорения мировой торговли замедлились. США больше не могли рассчнгьшать па получение прежних преимуществ на рынке промышленных товаров на фоне расширения японского и европейского рынков и обратились к протекционистским мерам. В восьмидесятые годы мировая торговля была организована в виде ряда конкурирующих торговых блоков, таких как АСЕАН, ЕС, НАФТА, пытавшихся снять торговые барьеры внутри своих блоков и придерживающихся политики протекционизма в отношении других блоков. Впоследствии, уругвайский раунд переговоров ГАТТ, проходивший в 1993-м году, на котором большое внимание уделялось вопросам сельского хозяйства, сферы услуг и бестарифным барьерам, был наиболее затяжным и трудным.

Глобализация средств массовой коммуникации

В общественных науках внимание по преимуществу уделяется глобальной интеграции посредством экономики и намного меньше культурной глобализации. Одним из немногих исключений этому могут считаться работы теоретика коммуникаций М.Мак-Люэна.

Для Мак-Люэна детерминирующим принципом культуры является не содержание, а средство, способ, по которым она передается. Способ вмещает все средства распространения смыслов, включая н технологии, и средства транспортировки и коммуникации. Из этого следует, что позиция Мак-Люэна предвосхищает технологический детерминизм Розенау и Харви. Это позволяет разделить историю на два главных периода, которые соотносятся с механической и органической солидарностью Дюркгейма (33,21). Первый период может быть назван эпохой трайбализма, которая базируется на технологии проговариваемого устного слова и технологии колеса. В этой устной культуре человеческий опыт оказывается неопосредованным и коллективным, трудноуловимым, неустойчивым и завершенным. Второй период - индустриальная эпоха, основанная па технологии писаного слова и механизации. В этой буквенной культуре человеческий опыт фрагментирован и приватизирован, написание или чтение книги - изолированный и индивидуализированный процесс. Делается упор на чувства точки зрения, собственного взгляда за счет звуков, запахов, тактильных ощущений, которые оставляют наблюдателя дистанцированным и невовлеченным. Печатание конструирует мысль в связные линейные предложения, позволяющие обществу рационализироваться и индустриализироваться.

Данная трансформация имела также и глобальное воздействие. Использование бумаги, колес и дорог позволило осуществиться первым сдвигам в направлении, которое Гидденс позже назвал пространственно-временным дистанцированием. В результате возможности повышения уровня коммуникативности начался процесс связывания отдаленных местностей, снижающий осознание чувства племени или деревни. Это позволило также центрам, обладающим властью, расширить контроль за свои географические пределы. Мак-Люэн показывает, что реорганизация пространства посредством времени сопровождается развитием двух других моделей универсализации. Первой стали механические часы, разрушившие узкие сезонные представления о времени, и заменившие их понятием длительности, в котором время измеряется в точных величинах. Измеренное универсальное время стало организующим принципом для современного мира, отделенным от непосредственного человеческого опыта. Как считает Мак-Люэн, разделение труда начинается с разделением времени при использовании механических часов (33,146). Второй моделью стали деньги, увеличившие скорость и объем отношений.

Сегодняшние обстоятельства конституируют новый эпохальный сдвиг. Индустриальные и индивидуализированные средства печати, часы, деньги сменяются электронными средствами, восстанавливающими коллективную культуру трайбализма, но на глобальном уровне, ключевой характеристикой чего становится скорость. Вследствие того, что электронная коммуникация осуществляется практически мгновенно, она стягивает вместе и события и место действия, и приводит их в состояние взаимозависимости. Посредством электричества устанавливается глобальная сеть коммуникаций, являющаяся аналогом центральной нервной системы у человека, что дает возможность нам осознавать и воспринимать мир как некое целое, что, по словам Мак-Люэна, позволяет мгновенно соотносить все человеческие знания и опыт (33,96). Линейная последовательность и рациональность сменяются электронным ускорением и синхронизацией информации, мир переживается не просто глобально, но и хаотично.

Ускоряющий эффект электронных средств коммуникаций и средств быстрой транспортировки создает структурное воздействие, которое Мак-Люэн называет имплозией -взрывом, направленным вовнутрь. Под этим имеется в виду то, что они собирают вместе все знания и опыт. При этом можно одновременно прочувствовать события и объекты, которые находятся на огромном расстоянии друг от друга. Имплозия, таким образом, предстает как "характерного для современного мира процесс развития коммуникаций, сущностью которого является предельно стремительное "взрывное" сжатие пространства, времени и информации" (33,79). Структура индустриальной цивилизации скрывает свой предел перед лицом синхронии, одновременности и мгновенности распространения. Мак-Люэн утверждает, что новый мир - это глобальная деревня (33,93). Подобно тому, как члены племенного сообщества сознавали свою тотальную взаимозависимость, также и жители "глобальной деревни" не могут избежать осознания человеческого сообщества в его целостности, хотя само глобальное пространство не во всем схоже с племенным соседством.

Электронные средства связи упразднили привычные пространственные и временные рамки и обрушили на нас проблемы, заботы и интересы остальных людей, что реконструировало диалог на глобальном уровне. Дух новой технологии, говорит Мак-Люэн, является ничем иным, как местом для всего и всем в этом месте (33,16). Новые средства коммуникации оказывают интегрированное воздействие на индивида и децентрализующее на общество, влияя не только на политические институты в рамках существующих государств, но и на существование самих наций. Мак-Люэн утверждает, что во всем мире начинается процесс возникновения "мини-государств", который связывается с усилением национализма (33,100). Мини-государства представляются Мак-Люэну прообразом будущего политического и государственного устройства общества (33,101).

Вопрос о связи между постмодернизацией является источником многих теоретических рассуждений. Так, например, Д.Харви считал, что объективация и универсализация понятий пространства и времени позволяют времени аннигилировать пространство. Он называет этот процесс пространственно-временным сжатием, при котором время может быть реорганизовано таким образом, что в результате снижается воздействие пространственных ограничений (166,170).

Процесс пространственно-временного сжатия не является постепенным и непрерывным, а происходит в виде коротких и интенсивных вспышек, в течение которых растет степень неопределенности и быстро изменяется мир. Одна такая вспышка произошла во второй половине девятнадцатого века и связана она с возникновением культурного движения, известного как модернизм. Кризис разразился в виде коллапса доверия 1847 - II848 годах в результате сверхспекуляций при строительстве железных дорог, то есть при попытке контроля над пространством и был разрешен введением единого европейского капитала и кредитных рынков, организованных панъевропейским классом финансовых капиталистов (166,55). Время оказалось тоже сжатым, поскольку посредством реорганизованной системы капиталы перемещались значительно быстрее, что обеспечило плацдарм для дальнейшего захвата пространства путем инвестирования строительства железных дорог, каналов, кораблестроения, нефтепроводов, телеграфа. На рубеже веков пространство продолжало дальше сокращаться с изобретением автомобильного транспорта, авиации, развитием коммуникаций беспроволочного телеграфа, радио, телевидения, фотографии, кино.

В современных условиях одним из основных направлений, предопределяющих и одновременно синтезирующих развитие всех форм международных экономических отношений, является процесс гобализации экономики. В целом процесс глобализации носит универсальный характер и охватывает не только сферу экономики, но и практически все остальные сферы общественной жизни: политику, социальную сферу, систему информации, образование и культуру и т.д. Эта универсальность процесса глобализации накладывает свой отпечаток на комплекс международных экономических отношений.

Очевидно, что все эти процессы должны были получить свое отражение в развитии теорий мирового хозяйства, где теории глобализации экономики заняли особое место.

Оценивая сформировавшиеся в последние годы теоретические воззрения по проблемам глобализации экономики, можно условно выделить три основных направления различных подходов экономистов и политологов:

• 1) гиперглобалистское направление;
• 2) скептическое направление;
• 3) трансформационное направление .

Первое из них (гиперглобалистское) связано с абсолютизацией процесса стирания национальных границ и исчезновения культурных различий между странами. Определяющим здесь становится свободное движение капитала, товаров и информации в рамках единого глобального рынка, процесс формирования которого идет еще с 70-х гг. XX в. В этих новых условиях, по мнению представителей данного направления, «национальный эгоизм» становится бессмысленным. К числу наиболее ярких его представителей относятся К. Оман (К. Ohmae ), Ф. Фукуяма {F. Fukuyama) и Р. Райх (R. Reich).

Одним из первых авторов и популизаторов термина «глобализация» является К. Оман, который посвятил этой проблематике несколько своих работ: «Мир без границ» (The Boardless World. Harper Business, 1990); «Конец национального государства» {The End of Nation - State. Free Press, 1995); «Мысля глобально» {Putting Global Logic First. HBR, 1995) и ряд других. В своих работах он развивает положения о том, что «традиционные национальные государства превратились в неестественные, даже невозможные с точки зрения бизнеса единицы в глобальной экономике», а «прежняя карта мира... стала не более чем иллюзией» .

Как полагает К. Омаи, современные национальные государства становятся локальными единицами власти в формирующейся глобальной системе, в которой определяющую роль играют финансовые рынки и ТНК. «В сегодняшнем мире без границ, - пишет К. Омаи, - “невидимая рука” имеет радиус действия и силу, о которой Адам Смит мог только мечтать», а затем добавляет, что национальное государство и «невидимая рука» могут параллельно и одновременно сосуществовать только в том случае, если первое может контролировать и регулировать второе, чего в современных условиях не наблюдается.

К. Омаи определяет государства как «добровольные задолжники прошлого», которые превратились в «неестественные» единицы глобальной экономики . На смену традиционным национальным государствам приходят, по мнению К. Омаи, так называемые «региональные государства», «естественные экономические зоны», «естественность» и масштабы которых формируются потребностями глобальной экономики.

Положения гиберглобализма развиваются и в работах такого известного футуролога, как Ф. Фукуяма. В своей монографии «Конец истории и последний человек» (1992) Ф. Фукуяма с позиций гиперглобализма рассматривает происходящие в мире процессы глобализации. По его мнению, к настоящему времени уже, по существу, всеми развитыми странами созданы либерально-демократические политические институты, другими странами осуществляется реформирование в направлении рыночной экономики и более интенсивного включения в глобальную экономическую систему.

Современная техника, воздействуя на национальные экономики отдельных стран, связывает их в единую глобальную экономическую систему, что создает предпосылки для всеобщей культивации либерального режима, который, в свою очередь, основывается на принципе всеобщего равноправия как высшей цели борьбы за человеческое достоинство.

Более оригинальную концепцию развивает Ф. Фукуяма в своей монографии «Доверие. Социальные добродетели и созидание благосостояния» (1995). Считая ошибочной точку зрения о том, что экономика представляет собой сферу общественной жизни, имеющую собственные законы и существующую отдельно от остальных сфер общественной жизни, Ф. Фукуяма полагает, что «экономическая деятельность представляет собой важнейшую часть социальной жизни и скрепляется разнообразными нормами, правилами, нравственными обязательствами и другими обычаями, которые в совокупности и формируют общество», а «благополучие науки, как и ее способность к конкуренции, обусловлено единственной всепроникающей культурной характеристикой - уровнем доверия, присущем данному обществу» .

Можно сказать, что понятие «доверие» (trust) выступает в качестве центрального понятия в общей концепции Ф. Фукуямы. Оно возникает на основе общих ценностей, существующих в данном обществе, и имеет принципиально важное экономическое значение и ценность.

Ф. Фукуяма обращает особое внимание на культурную составляющую интеграционных процессов, протекающих в мировой экономике. Он рассматривает доверие как уверенность в том, что члены формирующегося интеграционного сообщества будут осуществлять свою деятельность в соответствии с имеющимися институтами, нормами и правилами, и с этой точки зрения их поведение вполне предсказуемо. Таким образом, в основе активного развертывания глобализационных процессов, по Ф. Фукуяме, лежит активное распространение либерально-демократических ценностей практически по всему миру.

Очевидно, что представители гиперглобализма, по существу, предсказывают полную культурную диффузию, сопровождающуюся потерей государствами своих основных функций, а в перспективе и отмиранием национальных государств вообще. Можно вполне определенно говорить о том, что гиперглобализм представляет собой крайнюю полюсную позицию, в рамках которой абсолютизируются некоторые реально осуществляемые аспекты современного развития общества. Не случайно позиции гиперглобалистов подвергаются активной критике. Как отмечает, например, Дж. Грей, «свободный от границ мир, управляемый не имеющими родины транснациональными корпорациями, есть корпоративная Утопия, а не описание сегодняшней действительности или будущей реальности» .

Критика гиперглобализма в значительной мере осуществляется в рамках работ представителей так называемого «скептического» направления. К числу его активных сторонников можно отнести С. Хантингтона (S. Huntington ), П. Хирста (Р. Hirst), Г. Томпсона (G. Thompson ), С. Краснера (?. Krasner). Обобщая позиции указанных авторов, можно их свести к следующим основным тезисам:

• достижение общей культурной конвергенции в конечном итоге невозможно;
• происходящее в современных условиях транснациональное движение товаров, рабочей силы, капитала имеет свою историю и знало в этой истории свои взлеты и падения, прогресс и регресс;
• хотя в истории и проявляется определенное ограничение роли государств, угрозы нациям и национальным государствам тем не менее не существует.

Как отмечает С. Хантингтон, процессы, идущие в современном мире, способствуют больше размежеванию и конфликту, чем культурной гомогенизации мира. В одной из своих основных работ - «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» (The Clash of Civilizations and the Remaking of the World Order. N.Y., 1996) он, по существу, впервые сформулировал оценку ситуации именно таким образом.

После того как фактически прекратила свое существование мировая социалистическая система хозяйства, в том новом мире, который пришел на смену двухполюсному (биполярному) миру, основные различия между людьми и народами стали, по С. Хантингтону, носить не политический и не идеологический, а культурный характер.

Как полагает С. Хантингтон, в современном мире «региональная политика осуществляется на уровне этнических отношений, а глобальная - на уровне отношений между цивилизациями. Соперничество супердержав уступает место столкновению цивилизаций» . По его мнению, столкновение цивилизаций может реализовать себя как межродовой конфликт глобального масштаба в двух формах - на микро- и макроуровне. В первом случае речь идет о конфликтах между соседними государствами, которые представляют разные цивилизации, или между группами, представляющими различные цивилизации в рамках одного государства. Во втором случае конфликты происходят между ведущими государствами, представляющими разные цивилизации.

К числу возможных причин подобных конфликтов С. Хантингтон относит целый ряд проблем современной международной политики:

• усиление влияния на формирование глобальной политики и на деятельность таких международных организаций, как ООН, МВФ, Всемирный банк;
• соперничество в военной сфере;
• изменения в соотношениях экономических потенциалов стран, что находит свое проявление в усилении разногласий по вопросам международной торговли, иностранных инвестиций и т.д.;
• межэтнические конфликты (проявляющиеся, в частности, в попытках государств, представляющих одну цивилизацию, защитить родственное ему население в странах, относящихся к иной цивилизации);
• проблемы ценностей и культуры (конфликты по поводу которых возникают тогда, когда государство пытается искусственно навязывать свои ценности и культуру народу, относящемуся к иной цивилизации);
• возникающие в некоторых случаях территориальные проблемы, в которые оказываются вовлечены и ведущие страны мира.

С. Хантингтон рассматривает восемь цивилизаций современного мира: западную, конфуцианскую, японскую, мусульманскую, индийскую, славянско-православную, латиноамериканскую и африканскую. При этом главной линией международных конфликтов, по его мнению, в перспективе будет конфликт между западной и остальными цивилизациями .

С. Хантингтон показывает в своей работе «Столкновение цивилизаций», что попытки Запада разными методами и с использованием различных международных институтов навязать всему остальному миру свои «правила игры», нормы, стандарты и моральные ценности встречают отпор со стороны других цивилизаций (в том числе и в виде религиозного фундаментализма, принимающего весьма опасные формы).

При этом международные отношения, которые ранее фактически представляли собой «игру», происходящую в рамках западной цивилизации, начинают «девестернизироваться», что придает все больше незападным цивилизациям статус действующих субъектов, а не пассивных объектов международных отношений.

В целом С. Хантингтон, по существу, отвергает присущую представителям гиперглобализма возможность глобальной культурной «диффузии» и гомогенизации, в качестве антипода противоставляя ей процесс культурной регионализации. С. Хантингтон придает существенное значение роли национальных государств, связывая ее, однако, с рамками той цивилизации, к которой они принадлежат.

П. Хирст и Г. Томпсон полагают, что, несмотря на достигнутый к концу 90-х гг. XX в. высокий уровень интернационализации экономической жизни, мировая экономика не стала еще полностью глобализированной. В качестве аргументов для обоснования данной позиции приводятся следующие: количество ведущих, подлинных ТНК еще относительно невелико и большинство из них продолжают оставаться «национально базированными»; международные потоки товаров, услуг и капитала все больше концентрируются внутри самой группы ведущих развитых стран с рыночной экономикой (речь, по существу, идет о триаде США - Западная Европа - Япония).

По мнению П. Хирста и Г. Томпсона, в современных условиях изменяются формы и методы управления экономикой - политика в данной сфере становится полицентричной, при этом национальные государства превращаются в один из уровней сложной системы параллельно действующих и конкурирующих органов управления. Для того чтобы управление было эффективным, полагают они, необходимо «переплести» органы управления на международном и национальном уровнях в единую, достаточно хорошо интегрированную систему . Но центральное место в этих процессах «переплетения» должно занимать национальное государство.

П. Хирст и Г. Томпсон определяют следующие формы взаимодействия органов управления на трех указанных уровнях:

• управление с помощью заключения договоров между ведущими странами мира (особенно в рамках триады США - Западная Европа - Япония), при этом могут решаться, например, задачи стабилизации валютных курсов или ограничения краткосрочных спекулятивных финансовых операций;
• эффективное управление путем создания большинством стран мира международных органов регулирования определенных направлений экономической деятельности (например, система ГАТТ/ВТО);
• управление крупными экономическими пространствами на основе создания торговых блоков (например, ЕС, который уже далеко ушел от задач собственно «Общего рынка»), такие группировки могут успешно противостоять глобальному экономическому давлению;
• национальные государства в этих условиях проводят политику, уравновешивающую конкуренцию между частными и общественными интересами, в результате формируется «полудобровольная» («квазидобровольная») система экономической кооперации и содействия с целью регулирования, например, сферы финансов и т.д.;
• на региональном уровне могут решаться задачи поддержки индустриальных регионов с целью защиты их от внешних шоков и повышения их конкурентоспособности 1 .

Во взглядах П. Хирста и Г. Томпсона наиболее существенным положением, таким образом, является то, что они считают национальные государства центральным элементом и субъектом современного мирового хозяйства.

К позициям П. Хирста и Г. Томпсона во многом близки положения, развиваемые С. Краснером, который считает, что, несмотря на то, что глобализация делает более сложным контроль со стороны государств над протекающими в его экономическом пространстве процессами, способность государства на такой контроль сохраняется. Процесс глобализации, полагает он, протекает параллельно с процессом усиления государственной активности .

По мнению С. Краснера, в условиях глобализации особое значение приобретает «международно-признанный суверенитет». В современном мире уже ни одно государство не может в одностороннем порядке осуществлять полный контроль над процессами, протекающими как за рубежом, так и на собственной территории, возникает необходимость совместных действий, заключения международных соглашений и создания международных организаций. При этом особую значимость приобретает принцип «взаимного признания», соблюдение которого облегчает заключение международных соглашений, устанавливающих единые правила для всех государств. В связи с этим С. Краснер делает вывод, что заключения ряда исследователей о том, что глобализация подрывает основы национального государства, необоснованны .

Характерно, что в последние годы усиливается критическая оценка негативных аспектов глобализации экономики, активизируется анализ противоречий этого процесса и со стороны западных ученых, а также политиков-практиков, занимавших важные посты в правительствах своих стран и в авторитетных международных организациях. Ярким примером такого рода являются работы Дж. Ю. Стиглица, лауреата Нобелевской премии по экономике

2001 г. за исследование рынков с асимметричной информацией. Он является, по существу, основателем новой отрасли экономической науки - «информационной экономики». Дж. Ю. Стиглицем были разработаны концепции «нежелательного отбора» и «морального риска». Используя математические методы, он обосновал невозможность достижения общего рыночного равновесия в условиях неполной, неточной и асимметричной информированности рыночных агентов и несовершенной конкуренции.

Будучи последователем Дж.М. Кейнса и «Нового курса» Ф.Д. Рузвельта, сторонником активной роли государства в экономике, Дж. Ю. Стиглиц полагает, что современный капитализм может и должен быть усовершенствован. В 1993 г. он возглавлял Совет экономических консультантов при Президенте США У. Клинтоне, с 1997 по 2001 г. был главным экономистом и вице-президентом Всемирного банка, что позволяло ему быть хорошо ознакомленным с деятельностью МВФ и видеть во многих случаях ее контрпродуктивность.

Реально оценивая процесс глобализации экономики, Дж.Ю. Стиглиц в своей монографии «Глобализация: тревожные тенденции» (Globalization and Its Discontents) пишет: «Я продолжаю верить в то, что глобализация, т.е. устранение барьеров на пути свободной торговли и более тесная интеграция национальных экономик, может быть доброй силой, и в то, что в ней заложен такой потенциал развития, который способен улучшить жизнь всех жителей Земли, в том числе и тех, кто сейчас беден. Но я также уверен, что для осуществления этой задачи необходимо радикально пересмотреть механизмы управления глобализацией как в сфере международных торговых отношений, играющих столь важную роль в устранении торговых барьеров, так и в области политики по отношению к развивающимся странам... Источником негативной реакции на глобализацию является осознание не только ущерба, который наносит развивающимся странам политика, ведомая идеологией, но и несправедливости, присущей глобальной торговой системе. Сегодня стало очевидным лицемерие развитых стран, которые под предлогом помощи вынуждают развивающиеся страны открыть рынки для своих товаров, при этом оставляя свои собственные рынки закрытыми. В настоящее время эту лицемерную политику оправдывают только те, чьи узкоэгоистические монопольные интересы связаны с закрытостью рынков развитых стран. Большинству же становится все яснее, что такая политика обогащает богатых и еще глубже опускает бедных в пучину нищеты, вызывая растущее озлобление» .

Значительной спецификой по сравнению с положениями сторонников гиперглобализма или «скептиков» обладают позиции представителей так называемого «трансформационного» направления, среди которых можно выделить таких авторов, как Дж. Розенау (/. Rosenau), Д. Хелд (D. Held), А. Мак-Гру (A. Mc-Grew ). Они выступают против одностороннего и упрощенного понимания глобализации, полагая, что это сложный и многосторонний процесс, протекающий во всех сферах общественной жизни. Как пишет, в частности, Д. Хелд, глобализация - это «не единое состояние и не линейный процесс», а «многоплановый феномен, охватывающий разные сферы деятельности и взаимодействия», при этом «порождающий в каждой из них разнообразные формы связей». Он обоснованно отмечает неравномерность и многовариантность процессов глобализации, существенные различия в воздействии этих процессов (и по степени и по характеру) на различные страны, регионы и социальные группы населения отдельных государств. «Теорию глобализации, - подчеркивает Д. Хелд, - необходимо строить на понимании происходящего в каждой из этих сфер» .

Представители так называемого «трансформационного» направления полагают, что глобализация «переустраивает и реорганизует силу, функции и власть национальных правительств». При этом, несмотря на то, что в пределах своих территорий национальным государствам принадлежит «высшая законная компетенция», «на эту компетенцию накладываются... растущая юрисдикция институтов внутреннего управления и ограничения и обязательства, вытекающие из международного права»

Предпосылками глобализации в политической сфере послужили, во-первых, технологическая революция 1950-60-ых гг., повлекшая развитие материального производства, сфер транспорта, информатики и коммуникации. И, во-вторых, как следствие первого, выход экономики за национальные рамки.

Следует подчеркнуть, что в специальной литературе, как правило, не проводится различий между терминами "мировая политика", "международная политика" и "международные отношения", которые рассматриваются чаше всего как взаимозаменяемые. Тем не менее мы можем попытаться проследить с учетом вышеприведенного разграничения терминов (которое, естественно, является достаточно условным) общее и особенное в понимании содержания мировой политики сторонниками различных научных школ и теоретических направлений

Политического реализма и неореализма, неомарксизма и транснационализма, институционализма и теории международных режимов.

Прежде всего следует отметить, что, предлагая разные подходы к анализу проблемы, большинство из них привержены (правда, в различной степени) системному подходу. Международные отношения представляют собой настолько же древнюю, насколько и самостоятельную политическую систему .

Родоначальника школы неореализма - истинная теория международных отношений должна исходить не из частностей, а из целостности мира, делая своим отправным пунктом существование глобальной системы, а не государств, которые являются ее элементами .

При этом принципиальное значение придается структуре межгосударственных взаимодействий, рассматриваемой как их побочный результат. который неожиданно для носителей (субъектов) этих взаимодействий ставит их поведение в определенные рамки, подчиняет своим правилам, зачастую не имеющим ничего общего с целями и задачами самих субъектов.

Без самостоятельного онтологического статуса структура межгосударственных отношений не может не приниматься в расчет ни одним государством, включая и великие державы. Так, например, все государства вынуждены нести военные расходы, хотя это неразумная трата ресурсов. Структура межгосударственной системы навязывает всем странам такую линию поведения в той или иной сфере политики, которая может противоречить их общественным интересам. Структура позволяет понять и предсказать линию поведения государств на мировой арене. Наподобие того как в экономике состояние рынка определяется влиянием нескольких крупных фирм, формирующих олигополистическую структуру, мировая политика определяется влиянием великих держав, конфигурацией соотношения их сил

Государство больше не способно полностью контролировать обмен в экономической, политической и социальной сферах, оно утрачивает свою прежнюю монопольную роль главного субъекта международных отношений. С точки зрения сторонников неолиберализма, полноправными субъектами международных отношений могут выступать транснациональные компании, неправительственные организации, отдельные города или иные территориальные общности, различные промышленные, торговые и иные предприятия, наконец, отдельные индивиды.

К традиционным политическим, экономическим, военным отношениям между государствами добавляются разнообразные связи между религиозными, профессиональными, профсоюзными, спортивными, деловыми кругами этих государств, причем их роли могут иногда быть равными. Утрата государством прежних места и роли в международном общении нашла выражение и в терминологии - замене термина «интернациональный» термином «транснациональный», то есть осуществляемый помимо государства, без его непосредственного участия.

На смену старым проблемам международной безопасности приходят новые, к которым государства и другие субъекты международной политики оказались не вполне готовы. К таким проблемам относится, например, угроза международного терроризма. До недавнего времени понятие «международный терроризм» больше подчеркивало международную опасность такого явления, чем обозначало реальный, очевидный фактор в международных отношениях. Последние события показали, что в мировой политике произошли качественные сдвиги.

Глобализация - серия тенденций социальных изменений, приводящих к смене локальной, территориально замкнутой социальной организации социальной организацией глобального типа. Это процесс всемирной экономической, политической и культурной интеграции и унификации. Основным следствием этого является мировое разделение труда, миграция в масштабах всей планеты капитала, человеческих и производственных ресурсов, стандартизация законодательства, экономических и технологических процессов, а также сближение и слияние культур разных стран. Это объективный процесс, который носит системный характер, то есть охватывает все сферы жизни общества.

Были выработаны три теоретические подхода: империализм, теория зависимости и теория мировой системы. Эти три теоретических подхода к глобализации могут считаться классическими, но это конечно не все теории, которые были выдвинуты. Существует еще целый ряд таких теорий, например: теория модернизации, теория стадий роста, концепция взаимозависимости национальных хозяйств, концепция равного партнерства и др.

Теория империализма впервые была предложена английским историком Дж. Э. Гобсоном и поддержана советским вождем Лениным, находившимся под влиянием идей Маркса. Основателями этой теории также являются О. Бауэр и Р. Гильфердинг .

Теории империализма и неоколониализма объясняют структуру мира как борьбу между ведущими государствами за новые рынки, источники сырья, сферы приложения капитала, за усиление их политического и культурного влияния. Под империализмом понимается та стадия развития, «когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрел выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами». Теория имеет несколько направлений, в частности, социал-либеральную, представителем которой был Дж. Гобсон, исследовавший процессы в Британской империи.

С теорией зависимости неоимпериализма связан другой подход, именуемый теорией зависимости. Он был впервые сформулирован в результате анализа ситуации, сложившейся в Южной Америке. В соответствии с теорией зависимости, мировое сообщество развивалось неравномерно, в результате чего ядро индустриального мира (Соединенные Штаты, Европа и Япония) играет доминирующую роль, а страны третьего мира находятся в зависимости от этого ядра. Причины и природа этой зависимости определяются тем, на какой стадии находился процесс колонизации конкретной страны и кто ее проводил. Зависимость обычно выражается в том, что экономика стран третьего мира базируется на производстве товарных культур для развитых стран.

Экономист Андре Гандер Франк применительно к эволюции стран третьего мира употребил выражение “развитие недоразвитости”. Эти страны, как он считает, обнищали именно в результате того, что они занимают по отношению к индустриальным странам подчиненное положение. Индустриальные страны богатели за счет третьего мира, который они сами создали благодаря своей колониальной и неоимпериалистической политике.

Теория зависимости или, точнее, -- метатеория зависимости стала наиболее влиятельной в 60--70-е. Метатеория зависимости и периферийного развития была выдвинута группой латиноамериканских экономистов и социологов. Ее основатель -- известный аргентинский экономист Р. Пребиш .

В тот период под влиянием кубинской революции 1959 г. теряли влияние доктрины национального капитализма и интегральной модернизации, сторонники которых призывали массы к жертвам во имя созидания на национальной и независимой основе «идеального рыночного общества», свободного от недугов развитых капиталистических стран.

Теория мировой системы, разработанная Эммануэлем Валлерштайном, является наиболее сложной попыткой интерпретации картины мирового неравенства. По Валлерштайну, с шестнадцатого века по наши дни шел процесс формирования системы глобальных экономических и политических связей, основанных на экспансии капиталистической мировой экономики.

Эта экономика предполагает существование стран ядра, стран полупериферии, периферии и внешней арены. Государства ядра -- те, в которых ранее всего возникли современные виды предпринимательства, а затем начался процесс индустриализации: Великобритания, Нидерланды, Франция и присоединившиеся позднее страны Северо-западной Европы, например, Германия. На территории стран ядра зародилось промышленное производство, возникли передовые для того времени формы сельского хозяйства, сформировались централизованные правительства .

Государства, расположенные на юге Европы, вокруг Средиземного моря (такие, как Испания), стали полупериферией стран ядра. Они были связаны с северными странами отношениями торговой зависимости, но их экономика не развивалась. Еще пару веков назад периферия -- “внешняя граница” мировой экономики -- проходила по восточному краю Европы. Из этих районов, например из тех, где сейчас расположена современная Польша, сельскохозяйственные культуры поступали непосредственно в страны ядра.

Значительная часть Азии и Африки в то время относилась к внешней арене -- ее не затрагивали торговые связи, которые формировались в странах ядра. В результате колониальной экспансии и последующей деятельности крупных корпораций страны Азии и Африки были вовлечены в систему мировой экономики.

Сегодня страны третьего мира составляют периферию обширной мировой системы, в ядро которой вошли и приобрели доминирующее положение Соединенные Штаты и Япония. Советский Союз и страны Восточной Европы (общества второго мира), с их плановыми централизованными экономическими системами, были единственной большой группой стран, в определенной мере выпадающих из мировой экономики.

Валлерштайн утверждает, что поскольку страны ядра доминируют в мировой системе, они в состоянии организовать мировую торговлю так, чтобы она отвечала их интересам. Он согласен со сторонниками теории зависимости в том, что страны первого мира приобрели возможность эксплуатировать ресурсы стран третьего мира в своих собственных целях.

Концепция мировой системы также тесно связана с теорией нового международного разделения труда (НМРТ) Ф. Оробела, которая обращает внимание на последствия изменений в глобальной производственной стратегии ТНК за последние десятилетия. Сторонники НМРТ также делят мировую систему на центр, периферию и полуферию, в которых разделение труда включает максимализацию прибыли ТНК и решение проблем ведущих промышленных стран. Они не видят перспектив настоящего развития развивающихся стран, но обращают внимание на изучение интересов различных групп стран.